— И в чем подвох оказался?
— Подожди. Вообщем, обжился там. Квартиру свою московскую сдал, ходил почтовые переводы получал и жил прекрасно, даже откладывать получалось. Ну, знакомств никаких не завязывалось разве что. Люди там все зашоренные были, неразговорчивые. А мне все равно, я одиночка по натуре, не хотят разговаривать — ну и пошли на хуй. Потом привычку завел: ходить с утра пораньше купаться на пляж, ну типа закалялся. Всегда на пустой пляж приходил. А осенью ночи стали длинее, и я на берег как раз к рассвету приходил. Рассветы там, кстати, ого-го какие красивые были. Только страшноватые немного, и непонятно почему. Потом-то понятно стало. Вообщем, как-то пришел прямо к началу рассвета и тут-то его и увидел.
— Подвох?
— Старикана.
— Старикан — подвох?
— Ты слушай, слушай. Он, короче, вышел к берегу с гитаркой, сел лицом к солнцу и стал играть такой... ну, блюз, что-ли. Только медленный очень. Струны еле-еле перебирал. Пел вполголоса. Музыка то ли есть, то ли нет. Как будто тишину играет, честное слово. Тогда я это и заметил.
— Что?
— Тишину. Она там повсюду была. Такая зловещая. Ну, я тогда подумал, что просто непривычно мне, городскому, вдали от шумов. Но, бля, там даже море не шумело. Деревья не шумели. Мертвая тишина. А старикан тот, он ее только подчеркивал.
— И потому ты уехал?
— Нет, конечно. Мне даже понравилось это немного. Напрягало так — самую чуточку. Но дальше ночи длиннее и длинее становились. Мне пришлось вставать позже, чтоб не в темноте купаться. И каждый раз приходил заодно со стариканом — или чуть раньше или чуть позже. Он ровно к началу рассвета всегда подходил и начинал играть, а как солнце взойдет чуть выше горизонта, уходил. А в декабре была самая длинная ночь в году. Я, значит, встаю как обычно, еще темно было, собираюсь, выхожу и тут смотрю я все к берегу идут. Все! Ну и я так удивленно за ними, выхожу к океану, а они все там собрались вокруг старикана и стоят. Молчат. И тут солнце начинает вставать. Блять. Дай-ка, я выпью все-таки... ага. Да. Вот. О чем там?
— Солнце встает.
— Да, солнце. Это... повторите мне, пожалуйста? Значит, встает. Бля, не поверишь. Черное встает. Ярко черное. И светит. Черным. Я там чуть не обосрался. А они — они все стоят также спокойно. Только старикан опять свою тягомотину начинает. Струны еле-еле, голосом тихонечко, а они вторят.
— В смысле, остальные подпевают?
— Да. Нет. Ну, они вроде и пели, но там тишина была как обычно. И сразу стало понятно, что с ней не так — она там поглощала все. Музыку поглощала, голоса их поглощала, все нах поглощала. Плотнейшая устрашающая тишина. И поют они тишину. И солнце черное. Оно стало проявляться понемного, будто от голосов их. Я уже глаза протираю — может глючит все? — но нет, оно черное, черное, и потом так светлеет, и пение это их полумертвое, лица у всех серьезные и сосредоточенные. Они не жмурились даже, прямо на солнце смотрели и оно просветлялось. Представляешь, нет? Страх пиздец какой.
— Ну нифига. И что это было-то?
— Хуй знает.
— А причем тут эти?
— Напомнили сильно, прям детально картинку восстановил в памяти. Сейчас как раз слушал по дороге, и тот же эффект. Ты знаешь че, ты забери это от меня подальше, я уже наслушался.
— Не вопрос. А оттуда ты сразу уехал потом?
— Ага. Как солнце просветлилось, они все спокойно так стали расходиться, а я побежал собираться в панике. Когда уезжал, местные на меня так смотрели снисходительно, посмеивались, суки. Да и черт с ними. Думал потом, что это могло быть и допер — это у них трюк такой, чтоб такие как я не съезжались. Может они мне подсыпали что-то в жратву, а потом собрались и устроили спектакль. Ну, сам подумай — место-то идеальное, явно я не первый его нашел. И не первый свалил. А может это все и взаправду было. Черт знает. Проверять как-то не хочется. Эй, мне заказ принесут, нет?!

MP3: All We Have Broken Shines, Come Another Rain Down, на сайте лейбла — Everybody Daylight